Я уже битый час отрабатывал с наставником свою технику копья, используя то самое глиняное оружие. Но сегодня ничего не получалось, я все время думал о Хильде и о Тринадцатом.

Неужели вот все так просто, я попал к Серым Волкам и нашел его? Как-то не верилось, особенно если вспомнить мастера Женю из Проклятых Гор.

Наставник почувствовал, что я не могу настроиться, и решил начать разговор.

— Слышал про твою победу, — сказал Скойл, — Молодец.

— Спасибо, мастер.

— Тебя что-то беспокоит?

— Неужели всегда будет так легко?

— Не надейся. Я не помню у Кривого Оскала хороших бойцов, — наставник покачал головой, — И этот Факел… Тупая первота, в общем.

— Вы меня прямо успокоили, — усмехнулся я.

— Чтоб не расслаблялся, — сказал мастер, — Но ты прав. В основном прималы любят эффектность, красоту. Твой подход другой.

Он смотрел на меня, как я пытался, накручивая петли глиняным копьем, пробудить дар. В какой-то момент у меня случился прорыв, и оружие засвистело, набирая обороты.

— Что еще тебя гложет? — спросил он, — Мне нужен ученик, который думает о занятиях!

Я встал, тяжело дыша. Тело уже болело от этих переходов из слабого первушника в сильного мастера копья.

Мастер был прав. Мысли роились в моей голове, не давая сосредоточиться. Та тринадцатая Хильда или нет, но месть Белых Волков и так висела на мне долгом, и меня не отпускала мысль о том самом слове Кабанов. Как так получается, что оно было, но оракул не увидел его? Само Небо, получается, его не видело?

Взгляд наставника говорил о том, что он действительно хочет меня просто научить, и ему нужен мой покой. Я вспомнил слова Фолки, что Скойл более открыт во всяких «запретных» вопросах, и решился-таки:

— Как можно скрыть «слово» от Неба, мастер?

Глава 24. Все можно спрятать

Брови Скойла подпрыгнули. Как я и думал, вопрос был необычным для первушника.

— Ты о запечатанном «слове»? — спросил он.

Я пожал плечами:

— Наверное.

Маг потер подбородок, и, к счастью, в его глазах я не увидел недовольства моим вопросом.

— Когда «слово» произносится при десятках свидетелей, оно не требует подтверждения, — сказал мастер, — Но бывает, что «слово» надо передать далеко.

— Например, как приказ великого приора Зигфрида?

— Спика, осторожнее произноси его имя. Ты первушник, не забывай.

Я поджал губы. У меня все еще много уязвимостей из-за пробелов в местном этикете.

Но Скойл продолжил как ни в чем не бывало:

— Обычно «слово» закона приносит доверенное лицо приората или член Совета. Нет причин не доверять ему, ведь все знают, что ждет его за ложь.

Я округлил глаза. А вот это было интересно.

— Вы о чем, мастер Скойл?

— Если житель Инфериора соврет от имени Неба, кара будет неминуема, — и тут же маг поморщился, добавив чуть потише, — Ну, если задавать правильные вопросы Небу.

Опять эти слова про «правильные вопросы». Интересная тут юриспруденция получается. Все очень строго, если знать об этом.

— А если нет члена совета? — спросил я, — Но «слово» надо передать.

Ведь это мой проповедник лично принес в деревню к Белым Волкам печать со «словом» Кабанов о том, что они приняли веру, и обязали подчиненную стаю сделать то же самое. Возможно, из-за ограниченной меры Белые вовремя не почуяли подвоха, а потом было уже поздно.

— Используется печать, — кивнул Скойл, — Она и так используется при принятии важных законов, чтобы запечатлеть в истории. Память живых ведь так коротка.

— А если вернуться к моему вопросу, мастер…

— Можно ли спрятать «слово»? — он задумался, — Если честно, я не слышал о таком. Но…

Тут мастер замялся и нахмурился. Он явно думал, говорить об этом, или нет.

— Мастер Скойл, — вздохнул я, — Скажите, хотя бы, у кого можно узнать?

— Кланы умеют скрывать свои интриги. Ты же знаешь, между ними вечные споры, — ответил маг, — И оракул, если ему задать правильный вопрос, может многое разузнать о сопернике. А это иногда не в интересах клана.

— И что же делают в таком случае?

— А вот этого я не могу сказать, — маг покачал головой, — Такая тайна не нашего с тобой уровня. Я обычный наставник.

Я кивнул. Теперь понятно, что надо искать повыше. Интересно, как Хакон среагирует, если я спрошу у него? Прибьет сразу, как вражеского подсыла, или великодушно все расскажет, ссылаясь на «странные сны».

— Вижу, я немного тебя успокоил, ученик, — улыбаясь, кивнул наставник, — А теперь…

Он в последнее время взял привычку перед необычными заданиями брать небольшую паузу, нагнетая интригу.

— Что, наставник? — спросил я, не выдержав.

— Закапывай копье.

В этот раз мастер Скойл превзошел все ожидания. Теперь я копал руками длинную канавку, пытаясь повторить форму копья, и мысленно ругал на чем свет стоит учителя.

Все было написано на моем лице, и наставник только посмеивался.

— Спика, скажу тебе правду.

— Да, мастер.

— Ты идиот!

Я в недоумении поднял взгляд. Маг опустился на колени рядом, показал мне указательный палец, потом медленно ввел его в утоптанную землю. И повел им в сторону, оставляя глубокую борозду.

— Ты уже достаточно владеешь стихией для этого, — сказал маг, — Всегда проверяй свои возможности, у тебя они растут не по дням, а по часам. Уж не знаю почему…

Он покачал головой, усмехаясь. Я, не особо веря в успех, упер палец в землю. Попробовал почуять стихию, все мелкие частицы под кожей. И мысленно приказал им разъехаться.

Действительно вышло довольно легко. Потом я повел палец в сторону, но он не поддался.

— Не отпускай стихию, — сказал мастер, — Вообще, у тебя она должна стать еще одним чувством, как зрение или слух. Понимаешь?

Я кивнул и снова сосредоточился. Разгоняя частицы земли перед пальцем, мне удалось продолжить уже раскопанную перед этим борозду. Правда, через полметра голова начала потрескивать.

— Что не так, Спика?

— Голова болит.

— Это твой предел, — сказал мастер, — Ты знаешь, что такое мышечная боль?

— Да.

— Если не заниматься до этой самой боли, то ты не достигаешь предела, и мышцы не растут. Так и здесь. Каждый день ты должен касаться потолка. Ясно?

Я кивнул, заканчивая ямку для копья уже более привычным способом — сдирая ногти на пальцах. Наконец я примерил копье и вложил его в землю. По указу учителя я прикопал его и аккуратно притрамбовал, боясь расколоть хрупкую керамику.

— Разувайся, — ответил наставник на мой вопросительный взгляд.

Уже не задавая вопросов, я скинул ставшие привычными боты.

— Вставай на копье, — усмехнулся Скойл, — Только осторожно, если расколешь, то меня горшечник прибьет.

Я встал, касаясь подушечками стоп гладкой поверхности глиняного оружия. Я плохо прикопал его, и в некоторых местах блестящее древко проглядывало.

Тут же по телу пролилась сила. Да, касание этого оружия даже ногами давало эффект.

— Чуешь дар?

— Да.

— А теперь, Спика… — наставник опять взял паузу, глядя мне в глаза, — Ты догадаешься, наконец, чего я от тебя жду?

Я простонал.

— Учитель, я стараюсь, но эти ваши загадки сложны. Мне вкапывать копье перед битвой в арену? И не сходить с него?

Скойл хлопнул себя по лбу. Я усмехнулся — такое выражение эмоций очень популярно у нас на земле в интернете, когда собеседник там проявляет лютую глупость.

— Спика, это копье в земле всегда было! — рявкнул Скойл, — Пойми ты уже. Оно было глиной, а мастер взял его и всего лишь придал форму.

Я задумался над его словами. Посмотрел себе под ноги. Я стоял, как заправский канатоходец, пытаясь прощупать гладкое древко под ногами.

— Ну, скажи, что ты понял, Спика? — сокрушенно покачал головой Скойл, — Не хотел тебе говорить, но ты ведь лучший мой ученик.

Я не обратил внимания на его слова, продолжая рассматривать блестящие бока древка. Оно всегда было в земле… Оно и сейчас там.